Рядом с моим письменным столом лежит коробка, в которой я коллекционирую плохие воспоминания. Каждый раз, когда у меня флэшбеки или «вторгающиеся мысли», я тут же записываю их на листе бумаги, после чего бросаю лист в коробку и закрываю крышку. Коробка почти полная. Сегодня я решила достать некоторые записи из этой коробки, потому что я хочу написать о проституторах. По-немецки их называют «Freier», от фразы «освободить кого-то», здесь имеется в виду «свободен делать, что хочет». Этот термин можно понять как эвфемизм для сексуального насилия, и это один из многочисленных примеров того, как наше общество принимает сексуальное насилие над женщинами, нормализует и минимизирует его.

Тем не менее, ввиду отсутствия альтернатив я использую термин «Freier», когда пишу по-немецки, в том числе потому, что сами проституированные женщины называют так своих «клиентов». Кроме того, это слово все-таки можно связать с причиняемым вредом. Я намеренно не использую термин «покупатель секса», потому что секс в проституции не переходит от «секс-работницы» к «покупателю секса» как товар в магазине.

Поразительно, как редко и мало говорится об этих людях, несмотря на все совершаемое ими насилие. Внимание всегда сосредоточено на женщинах, которым «нужно разрешить» заниматься проституцией. Когда я слышу обо всех этих «милых, уверенных в себе, приятных проститутках», которых кто-то знает — это ничего не значит. Я знаю множество «уверенных в себе, милых, приятных» женщин, получающих пособие по безработице, но это не мешает мне критиковать систему поддержки безработных за ее недостатки. Критика проституции — это не критика женщин в проституции. Это понимание системы проституции, которая существует из-за спроса со стороны проституторов.

Недавно меня спросили, по каким признакам можно узнать проститутора, и я была вынуждена признаться: если он не стоит перед борделем, размахивая сотней евро, вы не поймете, проститутор он или нет. Как мы часто слышим, это вполне нормальные мужчины, но это мало о чем говорит. Если вы спросите мужчину, бывал ли он в борделе, он почти наверняка соврет («Я таким не интересуюсь»). Может быть он начнет рассказывать сказки вроде: «Я был там один раз, это было ужасно, и я больше никогда этого не делал» (если услышите это от мужчины — БЕГИТЕ!). Проституторы — это очень разные ребята. Они могут быть любой профессии, возраста и характера. У них есть только одна общая особенность, но об этом позже.

О проституторах

Так что же мы можем сказать о проституторах? Для начала: все эти истории о мужчинах с инвалидностью, которым нужна проституция, чтобы удовлетворить сексуальные желания — это все неправда. Я провела в проституции 10 лет, и я не встречала ни одного проститутора с инвалидностью. К тому же это дискриминация предполагать, что никто не захочет заниматься сексом с партнером, у которого есть инвалидность. И это точно не относится к женщинам с инвалидностью, которые непропорционально часто подвергаются сексуальному насилию.

И это неправда, что «многим просто нужно поговорить». За весь мой опыт у меня был 1 такой проститутор (буквально один). Эта сказочка про проституторов, которым «просто нужно поговорить», существует, чтобы вызвать сочувствие к мужчинам как к жертвам (бедняжки, им так тяжело все время быть сильными и доминировать). Одновременно это приукрашивает то, что происходит в борделях.

В реальности проституторы совсем не такие. У меня были проституторы, которые хотели трахать меня в окне прямо на подоконнике, а потом плевали на меня, заставляли меня ползать на четвереньках и мочились мне на лицо. У меня были проституторы, таких очень много, которые спрашивали: «Сколько ты стоишь?» Они сами признают, что покупают не секс, они покупают женщину.

У меня были проституторы, которые мерзко ухмылялись, когда видели, что мне больно (мой первый проститутор был именно таким). У меня были проституторы, которые приносили с собой наркотики, чтобы употребить их со мной.

У меня были проституторы, которые обожали нарушать мои границы и выходить за рамки оговоренного. Были любители показать мне шкаф с огнестрельным оружием в доме с двумя огромными собаками за двухметровым забором посреди леса, где не ловит мобильная связь. Таким больше всего нравилось снова и снова спрашивать меня: «Теперь тебе страшно?»

Некоторые полностью осознавали, что у них нет моего согласия, но все равно продолжали. Некоторые были извращенцами или педофилами. Некоторые заранее мастурбировали в подъезде дома, где был бордель на квартире (да, на женщин не в проституции это тоже влияло, жилицы дома были определенно «благодарны»). Некоторые спрашивали, в каком возрасте я впервые этим занялась, или говорили, что их возбуждают девочки-подростки или маленькие дети («Я работаю на конюшне для верховой езды, там полно маленьких девочек, которые возбуждаются, если подобрать им правильное седло»).

Некоторые предлагали мне забеременеть от них (с какой целью?). Некоторые проституторы были настолько убеждены в своей сексуальной мощи, что заявляли, что мне должно быть стыдно брать у них деньги, ведь я «явно получила столько удовольствия». Были проституторы, которые снова и снова торговались, пытаясь сбить цену. Если я отказывалась предоставить им скидку, они заявляли, что я «занимаюсь этим только ради денег» и мне нужно «стать человечнее». Можно подумать, что женщины в проституции — это какое-то учреждение социальной помощи мужчинам.

У меня были проституторы, которые считали, что объективирующие комментарии вроде «классные сиськи» в мой адрес — это приятные комплименты. Не сосчитать, как часто меня спрашивали, очень ли я «люблю трахаться», в то время как я смотрела в потолок или на свои ногти. Не сосчитать, как часто я слышала, что это «легкие деньги».

Если проституторы понимали, что я могу терпеть все это, только если я пьяна или под кайфом, они начинали предлагать мне спиртное и наркотики. Многих забавляло мучить меня бесконечным траханьем, пока у меня не начинало все болеть.

Один стоял в двери борделя в лыжной маске. Наверное, у него был фетиш на изнасилование «злодеем в маске» (в любом случае, у него ничего не получилось, потому что я тут же вышла из комнаты с хлыстом для верховой езды).

Другой сказал, что он нанял меня, потому что давно не занимался сексом, он пробовал пластиковую куклу — это было как-то не так, так что он заказал меня. Он был верующим христианином, и когда презерватив соскочил, он отказался доплатить за экстренную контрацепцию, потому что это «аморально и вообще убийство».

Другой настаивал, что мой оргазм был моей обязанностью: «Если я хочу, чтобы у тебя был оргазм, у тебя должен быть оргазм, клиент всегда прав!» Многие начинали извиняться передо мной, если у них были проблемы с эрекцией, ведь так я не «получу удовольствия».

Возможно, вам кажется, что я стояла на улице, и сейчас я описываю самое дно среди проституторов, но вы ошибаетесь. Все эти «хорошие парни» находили меня через эскорт или бордели на квартирах. К слову, на улице женщин ищут не только те, у кого меньше денег. Чаще всего это мужчины, которые предпочитают как можно меньше ограничений, их возбуждает власть над людьми в самой тяжелой жизненной ситуации.

Соучастники — они прекрасно знают, что делают

Если посмотреть на онлайн-форумы проституторов, то картина складывается такая же неприглядная. Один написал, что он пытал молодую женщину, не знающую ни слова по-немецки, электрошоком у себя в подвале. Он был очень собой доволен: «Она начинает дрожать, как только видит меня!» Реакция коллег-проституторов: «Уважаю!»

Другой заказал женщину, которую принуждали к проституции, и был очень доволен, что она еще «не сломана»: «Она ноги сжимала вместе, так мило! Вот это настоящие эмоции, она еще не машина. Я ее анально драл, пока она больше стоять не могла».

Там можно найти и советы о том, как правильно «ломать» женщин: «Первые шесть месяцев нужно заказывать ее только как рабыню, чтобы она привыкла», «Я учу ее глубокому заглоту, и вы уж поверьте, она научится», «Она понятия не имела, что согласно ее рекламе она делает анал и все остальное без гондона, лол, конечно, я все равно все это сделал, рекламе нужно соответствовать», «Год назад она не делала анал без гондона, нам пришлось научить ее, что ей нужно на него соглашаться».

Вы можете наблюдать, что сексуальные практики становятся все жестче (кончить на лицо, плевки, фистинг, групповухи, мочиться на нее, глубокий минет до рвоты). Невольно начинаешь думать, что все дело вообще не в сексе. Смысл в возможности мучить и пытать человека — женщину.

Снова и снова попадаются вопросы о том, насколько «стойкая» та или иная женщина, сколько анала она выдержит, сколько спермы она проглотит без рвоты, как скоро она начнет кричать. «Если она предлагает себя так дешево в витрине, она должна понимать, что мужчина захочет больше, чем изначально договаривались!»

Их не волнует, что во многих случаях у нее нет выбора. В одном треде проститутор сообщает, что женщина сказала ему, что у нее было три владельца (!), ей нужно было ждать проституторов 24 часа в сутки, делать все без презервативов, и ей не позволяли отказываться ни от какой практики. В качестве «заработка» ей оставляли 30 евро из 130 за час. А вот как реагирует не отягощенный эмпатией проститутор: «Ну, ее полностью растоптали, это заметно. Но хотя бы 30 евро — это большие деньги в Румынии».

Другие женщины, их жены и девушки

Проституторы говорят так не только о проституированных женщинах. Они говорят так о женщинах вообще («Немки меня бесят, они все ***ные феминистки»). Они говорят так о своих партнершах (да, примерно у каждого второго из них есть постоянная партнерша).

Некоторые из них даже говорят, что у них отличный секс со своими партнершами, просто им хочется разнообразия — эдакие гурманы, которые потребляют женские тела, словно дегустируют разные вина.

Многие из них больше не занимаются сексом с партнершами. Они жалуются, что их жены им «не дают», называют их «ханжами», утверждают, что это все вина жены, что «она заставляет его ходить к проституткам».

Некоторые рассказывали мне, что жена отказывает им в конкретных сексуальных практиках, и это их ужасно расстраивает — им ведь нужно реализовать свои сексуальные фантазии в любом случае. Если же спросить, почему жена отказывается, то они начинают описывать такие извращения, на которые вообще вряд ли кто согласится.

Эти мужчины в принципе никогда не берут на себя ответственность. Если жена отказывается от секса или от какой-то практики, то это может быть только ее вина! Они глубоко убеждены, что у них есть право на секс, а значит, есть Богом данное право получать секс на стороне, если уж супруга «не дает».

Как правило, они не чувствуют никакой вины перед женами. Однажды меня вызвали на дом к мужчине, который поджидал меня на уютном диване. Над диваном висела огромная фотография его семьи. Когда он заметил, что я на нее смотрю, он радостно сообщил, что его жена сейчас в больнице, где она только что родила близнецов. Гордый отец решил отметить это событие, но поскольку жена сейчас «не в кондиции», то пришлось звать меня.

Несколько проституторов рассказывали мне, что их жена пережила насилие в детстве, так что, увы, сейчас она не очень любит секс, особенно анальный секс, минет с проглатыванием, фистинг или чтобы ей кончали на лицо. Вот и приходится в бордель ходить. Конечно, само насилие (насилие в детстве, насилие проститутора над женой, его насилие над женщинами в проституции) он не считает главной проблемой. Эти проституторы считали себя героями — ведь они проявляют такую «чуткость» к жене, не настаивая на своем «праве» на секс.

Насилие проституторов над партнершами заходит так далеко, что некоторые из них манипуляциями и давлением заставляют их тоже заниматься сексом с проституированными женщинами. Вы не представляете, как часто я слышала про «моя партнерша немного бисексуальная, так что я делаю ей одолжение и заказываю проститутку на тройничок». Я всегда отказывалась — ведь я прекрасно понимала, что его жена, скорее всего, и не знает о своей предполагаемой бисексуальности, а просто соглашается на то, чего не хочет, под его давлением.

Проституторы всегда считают, что делают женам «одолжение», предлагая что-то вроде: «Я хочу кончить в свою жену, чтобы ты потом все это вылизала, а потом я трахну тебя без резинки, идет?»

Поэтому мужчины ведут себя так самоуверенно в проституции, ведь они убеждены, что они имеют на это полное право. Я побывала во множестве супружеских постелей, и я слышала множество неожиданных звонков от жен проституторов («Стоп, мне нужно ответить на звонок… да, милая, замечательно, с нетерпением жду сегодняшний вечер»).

Меня всегда поражало как дежурно, спокойно и уверенно они говорят со своими партнершами в таких ситуациях. Почему? Да потому что если ты веришь, что это твое священное право, то совесть тебя не мучает. Наверное, они не делают этого в открытую, только потому что жалобы жены осложнят им жизнь.

В одном особенно мерзком посте на форуме проституторов один муж, который часто заказывал проституированных женщин на дом, написал, что он пенетрирует их дилдо его жены, а потом кладет его на место, не помыв. Так он сводит счеты с женой, которая, по его словам, задолжала ему секс, но «не дает». Я уже не говорю про тех, кто никогда не пользуется презервативом, а потом приходит домой и делает там то же самое.

Хотя жены и женщины в проституции «обязаны» обеспечивать его сексом, он проводит четкую линию между ними. Мне часто говорили: «Ты слишком хороша для борделя, тебе здесь не место». Но презрение проститутора к женщинам распространяется на них обеих — на жену и «шлюху». Это презрение ко всем женщинам.

Что получится, если сложить все эти части в целую картину? Проституторы — это мужчины, которые воспринимают женщин как скот. Это нередко можно услышать в их словах: «Зачем покупать корову целиком, если тебе нужно лишь выпить молока». Они часто сравнивают женщин с едой или товарами: «Дома я питаюсь только овощным супом, но временами мне нужен и прожаренный стейк» или «Нормально купить себе среднюю машину, но ведь приятно время от времени прокатиться на спортивной тачке».

«Хороший проститутор»

Меня снова и снова спрашивают: разве не бывает «хороших проституторов». Да, они встречаются. Но не имеет значения, «хороший» он или нет, важно лишь то, что он делает. У меня был один такой — хотел все время держаться за руки и ужинать со мной в ресторане. Я ненавидела эти «свидания» с ним, потому что они длились слишком долго, в постели тоже все затягивалось.

Все эти «хорошие» проституторы по большей части хотят почувствовать, что ты их «девушка». А это значит требования близости, постоянные прикосновения, поцелуи. Это ужасно изматывает, потому что это нарушение личных границ. Вам приходится притворяться даже больше, чем обычно. Это убивает любую настоящую близость, потому что это всего лишь притворство по требованию.

В ситуации, когда проявления близости имитируются и продаются, вы не можете сохранить какую-то часть себя. Все эти жесты становятся бессмысленным развлечением, которое не имеет никакого отношения к настоящей женщине.

А когда проституторы исчезают из вашей жизни, вам приходится заново учиться близости с другими людьми, потому что вы утратили способность ее чувствовать. Насилие и насилие над самой собой становятся для вас неотъемлемой частью близости, потому что у вас не было возможности поддерживать достаточную дистанцию с проституторами, установить границы, за которые они не могут проникнуть. Как будто вы полностью принадлежите ему.

Один проститутор хотел, чтобы я притворялась, что у нас с ним роман. Он был из тех, кому не хватало его жены. Он выражал обеспокоенность и сочувствие из-за того, что мне приходилось обслуживать «других», отвратительных проституторов. Он даже не догадывался, что сам был одним из этих отвратительных проституторов.

Проституторы не думают о себе как о проституторах. Это всегда «другие» мужчины плохи. За исключением откровенных садистов, все проституторы хотели, чтобы я запомнила их как «хорошее исключение».

Он предлагал мне много денег, чтобы мне «не приходилось больше этим заниматься». Вот только проституторы никогда ничего не предлагают просто так. Они не будут помогать вам, ничего не ожидая взамен. Для них проституированная женщина — общественная собственность, от которой они могут отхватить кусок.

Если проституторы предлагают женщине «помощь», они просто хотят, чтобы она стала их частной собственностью, а не общественной. Так что он ожидал, что я «выйду» из проституции и начну встречаться исключительно с ним, уже бесплатно. Он хотел купить меня на распродаже.

Мужчины настолько уверены в своем праве на секс, что в глубине души они не могут смириться с тем, что им вообще приходится за секс платить. Если ты хорошо умеешь притворяться, то он уверен, что тебе это тоже нравится — так почему же ему приходится платить? А если ты плохо притворяешься, то ты не предоставила положенный товар, за это тебе тем более платить не надо. Ты в заведомо проигрышной ситуации!

Отношение проститутора к женщинам в проституции противоречиво. С одной стороны, ему нужна машина, которая одинаково обслуживает всех проституторов. «Она должна делать то, что обещает, кто бы к ней ни обратился». Отказ проститутору даже не обсуждается. С другой стороны, он хочет стать для нее «особенным» — потому что он невероятно хорош в постели, или потому что он садист, который может невероятно хорошо ее избить. Он не хочет быть таким же, как и все остальные, 8-м или 9-м мужчиной за сегодня. Они все хотят, чтобы их запомнили — это вопрос их эго.

Зачем мужчины идут к проституированным женщинам

Несколько исследований попытались ответить на вопрос о том, зачем мужчины ходят к проституированным женщинам. К сожалению исследователи из Германии забывают о том, что проституторы отвечают на прямой вопрос в соответствии с социальными ожиданиями: «Я романтик», «Я люблю пробовать новое», «Я не получаю секса дома». Они рисуют сентиментальный автопортрет, который не имеет отношения к реальности. А вот на их онлайн-форумах с отзывами на женщин вы можете найти гораздо более неприглядную и правдивую картину.

Так зачем это мужчинам? Некоторые из них садисты, которые ненавидят женщин, и хотят преподать им урок в «жестком трахе». Некоторые из них слабаки, которым проституция нужна, чтобы доказать свою мужественность. Некоторые из них «романтики», которым нужны отношения.

Однако у всех них есть одна общая черта: они уверены, что у них есть право на секс. У всех них есть та или иная степень презрения к женщинам, а их версия маскулинности является наиболее токсичной. Они все знают или могли бы знать, что эти женщины не хотят с ними секса и не делают этого по собственной воле. Им просто все равно.

Для них это заказ из меню: один минет, пожалуйста, и еще анал на десерт. И они выбирают из меню тело для потребления. Тот факт, что они выбирают себе тело, доказывает, что это не услуга и не работа, ведь кто именно выполняет настоящую работу не имеет значения. Они выбирают не услугу, они выбирают, какую женщину они смогут подвергать насилию.

Даже «романтикам» на самом деле не нужна близость. У них есть определенная фантазия, и они платят за ее воплощение в реальной жизни, но ведь им все равно, что на самом деле чувствует женщина. В этом отношении у них много общего с садистами, которым тоже плевать на то, чего бы хотела женщина.

Проституция не сможет существовать без прямого принуждения. Женщин, которые бы пошли на нее добровольно, всегда будет слишком мало. А значит, какую-то долю женщин всегда будут принуждать. Проститутор не может знать, заставляют ли женщину в его постели заниматься проституцией. Ему это не интересно.

Проституторов не беспокоит принуждение как таковое, максимум они не хотят, чтобы их драгоценная фантазия была разрушена. Садистов знание о том, что женщину принуждают, только еще больше возбудит, «романтик», чья фантазия была разрушена, может отказаться от проституции, остальные попытаются минимизировать проблему. Не так давно я видела пост на форуме: «А что такое принуждение? Я каждое утро вынужден вставать и завтракать, это тоже принуждение».

С точки зрения проституторов, женщины в проституции — это не люди. Если женщина говорит, что ей больно, то проституторы будут жаловаться, что «она все выдумывает». Проститутору нужна женщина, с которой можно делать что угодно, а она все равно будет улыбаться. Ему нужна кукла.

Согласно исследованию Мелиссы Фарли 2011 года две трети всех проституторов знают, что многих женщин принуждают к проституции сутенеры, но им все равно. Всего 41% проституторов были в ситуации, когда они знали, что женщина была жертвой сутенеров, но они все равно делали с ней то, за что заплатили.

От проститутора к насильнику

Некоторые проституторы явно понимали мое отвращение к ним, но их это не смущало. Например, они говорили: «Прекрати отворачиваться, когда я пытаюсь поцеловать тебя» или «У меня такое ощущение, что ты больше члены видеть не можешь». Некоторых возбуждало мое отвращение. Другие не возвращались, потому что их иллюзия была разрушена.

Весь смысл проституции в контроле — контроле над женщинами. Некоторые злятся, что их фантазии недостаточно хорошо воплотили в жизнь, другим приятно, что женщина больше не может поддерживать фасад, они еще и побьют ее в качестве бонуса. Насилие, за которое они платят — это лишь дна сторона медали. Другая сторона — это насилие, о котором не было договоренности. Это могут быть изнасилования, пытки и побои.

Все всегда сводится к тому, чтобы получить женщину, которую ты можешь полностью контролировать. Заставить ее делать все, что тебе захочется. Определять, кем она может быть. Это фундамент любой проституции — значение имеют только потребности мужчины, секс всегда можно купить, кроме денег ничего для этого не требуется, он может свободно выбирать из множества женских тел, идея о том, что ему могут отказать, даже не допускается.

Хотя проституторам нравится слушать, что женщины в проституции отказывают «некоторым клиентам» (это позволяет им почувствовать себя элитой), им даже в голову не приходит, что отказать могут лично им. Каждый раз, когда я отказывала проституторам, начинались громкие протесты, они явно даже не допускали такой возможности. Они вели себя так, словно я отказала им в доступе в общественное место, словно я нарушила какое-то неизменное правило.

Если вам кажется, что сейчас я говорю о каком-то меньшинстве психически неуравновешенных мужчин, то вы ошибаетесь. По статистике в Германии один из пяти мужчин регулярно пользуется проституцией. При этом трое из четверых мужчин бывали в борделе хотя бы один раз. По некоторым оценкам, около 1,2% мужчин в Германии ходят в бордель ежедневно. И это без учета тех, кто смотрит видеозаписи с проституцией (то есть, порнографию) — ведь в каком-то смысле они тоже проституторы.

В одном исследовании Мелисса Фарли показала, что проституторы совершают изнасилования чаще, чем мужчины не проституторы. Это говорит о том, что проституция учит мужчин насилию над женщинами и приучает их к мысли о том, что в некоторых обстоятельствах такое насилие позволительно.

Известно, что большинство женщин в проституции ранее подвергались насилию, и в проституции их ждет еще больше насилия. Каждый раз, когда мужчина платит за проституцию, его барьеры перед совершением сексуального насилия вне проституции становятся все ниже.

Если сложить все это вместе, то получается следующее: проституция — это результат насилия против женщин. Проституция сама по себе — это насилие против женщин. И проституция приводит к дальнейшему насилию против женщин.

Проституция влияет на всех женщин

Из-за этой неразрывной связи с насилием проституция влияет на всех женщин. Если одна женщина может быть выставлена на продажу, то все женщины могут продаваться. Множество раз я слышала от проституторов, что им проще заплатить мне, чем «тратить еще больше денег на цветы и рестораны, а в итоге ничего не получить взамен».

Более того, проституторы часто приходят в бордель, чтобы проиграть сцены насилия, которые они видели в порно. После этого они начинают считать такие практики нормальными и безобидными. Впоследствии они будут предлагать то же самое своим партнершам или даже будут требовать этого от них.

Проституция не существует отдельно от остального общества. Она поддерживает, укрепляет и цементирует традиционные роли мужчин и женщин. Мужчины — активные и доминирующие. Женщины — пассивные и подчиняющиеся мужчинам. Женщины финансово зависят от мужчин. Мужчины используют эту финансовую зависимость для сексуального контроля над женщинами, когда им можно даже не задумываться о потребностях партнерш.

Это не вовсе не совпадение, что активные сторонники полной декриминализации проституции так любят сравнивать проституцию с браком и рассуждать о том, что заниматься проституцией лучше, чем выйти замуж. Потому что для них брак и проституция — это действительно одно и тоже, применение одного и того же принципа. Ужасно, что мы живем в обществе, где невозможно даже представить сексуальность на основе равенства, когда женщинам не нужна финансовая «компенсация» за секс, потому что им не причиняют никакого вреда.

Вместо этого мы живем в обществе, которое верит, что у мужчин есть право на секс в любых обстоятельствах, даже если женщина принуждается. Желания мужчин, похоже, гораздо важнее чем физическое и эмоциональное благополучие и сексуальное самоопределение женщин.

Проституторы знают об этом. Их это даже возбуждает. Так хотим ли мы жить в обществе, где женщины с трудом сдерживают свое отвращение, а мужчины в лучшем случае (!) его игнорируют?

Проституторы не относятся к женщинам как к женщинам. Это для них предметы, тела. Они не знают, что женщина чувствует на самом деле, почему она проституирует себя, что она реально думает, как она жила раньше, и хочет ли она находиться здесь. Но им все равно. Их не волнуют права женщин, их достоинство, их самоопределение, их желания. Вопрос в том: а зачем нам общественный институт, который делает это возможным?

Авторка: Гушке Мау (Huschke Mau)

Источник: Huschkemau.de

Вы тоже когда-то пережили сексуальную эксплуатацию? Вы можете поделиться своим собственным опытом на этом сайте. Сделать это можно полностью анонимно через форму на странице.