Если вы считаете, что находитесь в безвыходной ситуации, вы делаете все возможное, чтобы сделать свое положение в ней сносным. Такое приспособление к страданию – это разрушительный процесс. В отношении проституции, если до того, как вы пришли в нее, ваши социальные и эмоциональные потребности годами игнорировали, если вас окружало равнодушие и неопределенность и/или прямое насилие (в основном), то «заниженные личные ожидания» стали вашим прочным психологическим фундаментом.

До того, как я пришла в проституцию, мой очень ограниченный сексуальный опыт был довольно плачевным. Когда мне было 17 лет, за год до прихода в секс-индустрию, меня изнасиловали во время свидания. Мужчина более чем в два раза старше меня подсунул мне наркотики и довольно банально использовал. На следующее утро, когда я проснулась у него на полу (он лежал на кровати), он смеялся надо мной, пока я, все еще плохо соображая, пыталась натянуть на себя белье и одежду, а потом он перевернулся на другой бок и снова заснул.

Приход в проституцию был: «Это отношения мужчина/женщина. Это секс». Очень унизительно признаваться в этом сейчас, но, когда мои первые «клиенты» давали мне деньги, делали комплименты и демонстрировали поверхностную вежливость, я чувствовала, что меня уважают и ценят. Но я сравнивала этот опыт с изнасилованием и последующим смехом со стороны насильника. Планка была крайне низкой.

Конечно, защищающие эту индустрию часто начинают защищать «клиентов» как «хороших, приятных, нормальных парней». Однако их определение «хороших» основано на крайне поверхностных, неважных особенностях, не на их фундаментальных качествах, мыслях и поведении. Мужчина, очень часто женатый мужчина с детьми, может арендовать женщину, не интересуясь и не думая, почему она занимается сексом за деньги, какова ее история. Они могут получить сексуальное удовлетворение, прекрасно зная, что она, скорее всего, просто «перетерпела» или даже «отмучалась». Это фундаментальное поведение нивелируется парой ничего не значащих комплиментов.

Когда женщины защищают «клиентов», они защищают эти поверхностные действия. Точно так же жена, которую постоянно психологически мучают, контролируют или бьют, будет нивелировать все эти действия и повторять себе и другим, как он купил ей цветы, как они долго обнимались или как он «помогает по хозяйству». Я слышу то же самое каждый раз, когда проституированная женщина перечисляет все дорогие бутылки вина, которые она купила, или все подтверждения ее привлекательности, которые она услышала. Или, когда она описывает свой опыт, упоминая «причуды» своего самого «легкого» или щедрого «клиента»: «О, у меня есть один парень, который платит тысячи фунтов только за разговоры!».

Это пиар для самих себя и, все чаще и чаще, для других людей. Ради него они предпочитают использовать самые нехарактерные, исключительные, безобидные и даже гламурные случаи в такой жизни. В одной недавней передаче на ВВС про жизнь в «управляемой зоне» Лидса (где недавно убили проституированную женщину из Польши) молодая женщина с зависимостью от тяжелых наркотиков, ради которых она стоит на улице, выдала именно такое описание самого щедрого проститутора. Меня поразило, что даже в очевидно ужасных обстоятельствах (и максимально угрожающих жизни) молодая женщина выдаст всю эту чушь про «секс-работа – это замечательно!»

Это распространяется на все области секс-индустрии. Я занималась проституцией в помещении, когда Интернет облегчил задачу по рекламе, и бывшие женщины из борделя создавали себе новый имидж в качестве «куртизанок», «доминатрикс» и «элитных экскортниц». Но этим «карьеристкам» все равно приходилось работать в обшарпанных квартирах, им все еще нужны были наркотики, чтобы проснуться или уснуть, и они встречались с теми же проституторами, которые ходили по борделям и снимали женщин на улице. С теми же проституторами, которые пытаются заставить тебя согласиться на опасные, болезненные или неприятные «услуги» и жалуются на обман, если им отказали. «Ты самая дорогая проститутка в городе, ты должна делать Х! Ты мошенница!»

Я знала, что эти женщины выросли в неблагополучных семьях или в приютах. Для них заработки «эскортницы» были чем-то доступным только людям из среднего класса – способом жить комфортной, но ничем не примечательной жизнью, которая в их глазах означала успех.

Во время моего непродолжительного пребывания в движении «секс-работа – это работа», я обнаружила, что очень часто вовлеченные в него женщины не просто настаивают на том, что они не жертвы, они отчаянно боятся, что их так будут воспринимать. У этих женщин часто есть дипломы о высшем образовании, они пыталась создать свой бизнес или стать «звездой» в СМИ. Мне кажется, что движение, отвергающее шведскую модель, создает свою инфраструктуру на базе понятной тревожности женщин, которые так и не смогли выбраться из тупика проституции.

В театре игру оценивают по «правдоподобности». Это значит, что зрители пьесы или фильма чувствуют, что наблюдают за чем-то реальным, хотя и знают, что это не так. Нельзя забывать, что мы очень легко начинаем верить даже очевидно фальшивым вещам, не говоря уже о собственных иллюзиях и желании на что-то закрыть глаза.

Мне потребовалось много времени, чтобы отойти от этой индустрии на расстояние, и увидеть, что она из себя представляет. Однако отрицание – это как наркотик, поэтому поначалу стало очень плохо. Только со временем я была вынуждена признать, что, когда я участвовала в проституции, я отвергала любую жизнь вне ее… подруг, хобби, ценности и мнения. Я увидела, что проституция принесла мне тревожность, депрессию, ненависть к себе и постоянную панику. Я увидела, что вся моя жизнь свелась к тому, чтобы напиться и выдержать работу и работать, чтобы были деньги на выпивку. Я увидела, что моя жизнь вообще перестала меня волновать.

Я увидела, что мои подруги, которые изначально были относительно уравновешенными, переживали нервные срывы и впадали в жуткую ярость от малейшей воображаемой обиды или дискомфорта. Их навыки социализации со временем пропадали, мне кажется, это было результатом многолетнего отсутствия границ между ними и «внешним» миром. Потому что у них практически не было возможности выбирать, кто может к ним прикасаться, кто может использовать их. Одна моя подруга вылила хлорку себе в вагину, была уверена, что из глаз «клиента» вылезали ножи, а потом она просто исчезла. Со всем этим невыносимым стрессом приходилось справляться в одиночку. Это был стресс от самой индустрии, который скрывался за разговорами про «гламур», «сексуальное раскрепощение» и «свободу».

После того как я начала все чаще думать о самоубийстве, я решила попытаться сбежать. Это был момент, когда меня «загнали в угол». Но мне нужно было платить за квартиру, долги только росли, а тревожность была настолько тяжелой, что я даже не могла сесть на автобус или пойти в магазин. От отчаяния я позвонила в благотворительную организацию, которая помогала женщинам уйти с улицы, но к их собственному разочарованию им не хватало денег и ресурсов, чтобы чем-то помочь – они могли лишь слушать, как я рыдаю в телефонную трубку.

Это был тот момент, когда я осознала, что моя прежняя вера в лозунг «Права, а не спасение» движения противников шведской модели, была ни на чем не основана. Я активно выступала против шведской модели – подхода, который предоставляет услуги для выхода из проституции и поддержку для всех, кто этого хочет. И я делала это только потому, что у меня была психологическая потребность защищать имидж секс-индустрии. Я не хотела быть жертвой. Я ошибочно верила, что если я признаю себя жертвой этой индустрии, то это сделает меня забитой, жалкой и глупой во всех смыслах. Но в реальности это лишь значит, что я женщина, которую изнасиловали, которая потеряла чувство собственной телесной автономии, которую обманула повсеместная пропаганда секс-индустрии, и которая, в конечном итоге, просто пыталась выжить.

В 19 веке социальная реформистка и протофеминистка Джозефина Батлер пыталась покончить с детской проституцией (по сути, с индустрией изнасилований детей) и отменить Акт о заразных болезнях, который позволял арестовать любую женщину, если ее считали проституткой, и подвергать ее интимным осмотрам. Она противостояла «движению за секс-индустрию» того времени – нескольким проституированным женщинам, которые верили, что Акт легитимизовал индустрию и их «профессию». Все остальные проституированные женщины, а также женщины, не связанные с проституцией (полиция не была обязана доказывать свои подозрения), были для них допустимой жертвой на пути к легитимации индустрии и сокрытия ее последствий. По счастью, в итоге победила Джозефина, а не маленькая группа заблуждающихся женщин в проституции.

Пока я была в индустрии, мои политические взгляды были основаны не на моих мыслях и рассуждениях, а на простой потребности защищать то, что я считала своими решениями, то, что я считала своей идентичностью. Когда я говорю с нынешними проституированными женщинами, которые отвергают шведскую модель, я вижу в них то же беспокойство и страхи, ту же потребность защищаться. Я даже слышу, что женщины говорят, что это их сексуальность, их ориентация – не выбирать партнеров, быть инструментом для чужого использования, практически никогда не иметь возможности сказать «нет». Они говорят: «Я взрослая!», как будто это избавляет нас от какой-либо социальной ответственности по отношению к другим. Если кто-то стоит на мосту и собирается прыгнуть, то он может быть взрослым, но мы все равно обязаны оттащить его от края.

Когда-то в Великобритании, если полицейский приезжал на вызов о домашнем насилии, то он имел право никого не арестовывать, если жертва отказывалась выдвигать обвинения. Но сейчас мы лучше понимаем, что такое домашнее насилие. Мы знаем, что жертвы начинают воспринимать насилие как что-то нейтральное – это их способ выжить, потому что они слишком боятся уйти или испытывают травматическую привязанность к насильнику. Но из-за огромной смертности и убийств женщин, которых подвергают домашнему насилию, закон изменили – теперь полиция не перекладывает решение на жертву.

Анонимная авторка

Источник: Nordic Model Now

Вы тоже когда-то пережили сексуальную эксплуатацию? Вы можете поделиться своим собственным опытом на этом сайте. Сделать это можно полностью анонимно через форму на странице.

Поддержите проект: Если вы считаете важными такие материалы, и у вас есть такая возможность, вы можете поддержать работу этого сайта с помощью доната или подписки на Boosty.