Различные инициативы против спроса на проституцию привлекли внимание к тем, кого так долго игнорировали – мужчинам, которые платят за секс. В ответ лобби сторонников «секс-работы» нашло себе нового героя. «Клиенты-инвалиды» (обратите внимания, что пол «клиентов» они не указывают) должны вызывать сочувствие, заручиться поддержкой общественности и создать новый образ покупателя секса – хороший человек, которому не повезло в жизни.

Интересно изучить, какую именно инвалидность приписывают этим мужчинам в своем воображении те, кто им так сочувствует. Как правило, это раненный ветеран или совсем молодой, переживший трагический несчастный случай мужчина – но это обязательно должно быть что-то героическое.

Если послушать, в каких терминах апологеты секс-индустрии описывают покупателей секса с инвалидностью, то создается впечатление, что продажа секса людям с инвалидностью – это благородная альтруистичная услуга, вроде бесплатных обедов на дом. Однако этот акцент на, по большей части, мифических людях с инвалидностью скрывает большинство проституторов – мужчин без каких-либо проблем со здоровьем, а также тот вред, который проституция причиняет женщинам.

Весной 2015 года в жаркой и душной телестудии в Манчестере, Англия, я сидела рядом с Лорой Ли, которая называет себя «девочкой по вызову на неполную ставку» и «активисткой за права секс-работников». Мы ожидали записи телешоу О’Брайана для национальной британской программы, посвященной вопросу «Нужно ли декриминализировать проституцию?»
Пока шел разогрев зала, я посмотрела, на ком еще поправляют микрофоны. Помимо Ли и знакомой мне женщины, которая пережила проституцию, готовились выступать пара женщин в густом макияже, в фетишистских нарядах и с хлыстами, а также женщина средних лет, которая сидела рядом с молодым человеком в инвалидной коляске. Я заранее могла записать сценарий, который был запланирован для телешоу.

Ли такая яростная противница аболюционистских законов, что она подала в суд против «Шведской модели», которая была принята правительством Северной Ирландии в 2015 году. Как обычно, она говорила, что проституция – это выбор для большинства женщин. Я говорила о том, к каким проблемам привела легализация и полная декриминализация проституции в других странах, и о том, почему я поддерживаю аболиционистское законодательство. Женщина, пережившая проституцию, говорила о том огромном вреде, который причиняется женщинам, которых продают и покупают.

После этого камеры переключились на женщину и молодого человека. Ее зовут Вероника. Она объясняет, что в возрасте пяти лет ее сын Джон сломал позвоночник во время аварии. Когда у Джона наступило половое созревание, Вероника начала беспокоиться, что он не сможет удовлетворить свои сексуальные нужды.

«Нужны ли нам бордели на оживленных улицах?» — спрашивает телеведущий, Джеймс О’Брайан.

«Бордели должны быть везде!» — уверенно отвечает Вероника, а потом пускается в описания того, как она искала в Интернете, с кем бы переспать ее сыну, как она разговаривала с «секс-работницами, эскортами, проститутками, теми, кто в этом разбирается». Наконец, она узнала о процветающей секс-индустрии Лас-Вегаса, и она организовала для удачно названного сына [в английском языке «джон» — мужчина, платящий за секс] путешествие, в котором он потерял девственность с несколькими проституированными женщинами.

«Он отлично провел время», — говорит она с лукавой улыбкой. Смех и аплодисменты в зале. Но и это еще не все.

«Вы ведь купили ему бордель? – спрашивает О’Брайан. – Итак, Джон, твоя мама купила тебе бордель?»

«Да, — хвастливо отвечает Джон, — я жил в подвале три года. Я узнал обо всех аспектах проституции, о неприглядной и злачной ее стороне. Но у всех мужчин разные фантазии».

«Ему не разрешается пользоваться девочками в нашем борделе, — перебивает Вероника, — потому что я не хочу создавать ситуацию, когда мы можем дойти до эксплуатации. Я не хочу, чтобы он был одним из таких парней: “О, у меня свой бордель, так что у меня есть право на всех этих женщин”».

Взрыв хохота в зале, Ли также хохочет, хлопая в ладоши. Отвращение и возмущение на лице женщины, пережившей проституцию.

Эта сцена воспроизвела типичный аргумент против криминализации покупателей секса. Лоббисты за проституцию утверждают, что шведская модель, по сути, является «криминализацией инвалидов».

Аргумент сводится к тому, что у людей с инвалидностью есть право на доступ к сексу. Конечно, аргумент подразумевает стереотип о том, что люди с инвалидностью не могут создавать и поддерживать интимные отношения. Кроме того, это типичный пример того, как так называемые «права» покупателей секса ставятся выше человеческих прав проституированных женщин.

Лобби за «права секс-работников» фактически утверждает, что если у покупателей секса с инвалидностью не будет доступа к проституции, то это лишит их достоинства, свободы и права на физическое удовольствие и настоящую любовь. В Австралии есть даже некоммерческая организация, которая существует для «развития контактов между людьми с инвалидностью и секс-работниками с акцентом на доступ, дискриминацию, права человека и юридические вопросы, а также барьеры предрассудков, с которыми сталкиваются эти два маргинализированных сообщества».

За всем этим либеральным языком скрывается простая суть – представить проституцию как социальную услугу. Для лучшей презентации аргумента лобби «за права секс-работников» утверждает, что феминистские аболиционистки отказывают секс-работникам в праве соглашаться на проституцию и практиковать свое личное самоопределение.

Миф о вызывающем сочувствие проституторе с инвалидностью также был принят «Международной амнистией». В 2014 году в черновике документа по позиции организации в отношении проституции (я получила этот черновик от инсайдера в «Международной амнистии», после чего опубликовала его в национальной газете), «Международная амнистия» заявляла, что у мужчин с инвалидностью есть право на секс в проституции: «Для некоторых людей, в особенности людей с ограниченной мобильностью и сенсорными видами инвалидностью, а также тех, чья психосоциальная инвалидность препятствует социальному взаимодействию, секс-работники являются людьми, с которыми они могут почувствовать себя в безопасности для физических отношений и выражения своей сексуальности. Некоторые из них развивают уверенность в себе благодаря отношениям с секс-работниками, у них повышается уровень удовольствия от жизни и чувство собственного достоинства».

Оскорбительно, что людей с инвалидностью фактически напрямую называют совершенно непривлекательными и неспособными заняться сексом, если у них не будет оплаченного доступа к чужому телу. Активисты движения за права людей с инвалидностью много лет ведут кампании против восприятия инвалидности как «уродства», против стереотипных и ограниченных «стандартов красоты» и за то, чтобы у людей с разными видами инвалидности был доступ к общественным местам, где они смогут свободно общаться с другими людьми и, помимо прочего, находить сексуальных партнеров.

Первоначально лобби «за права секс-работников» вместе со своими сторонниками из научной среды скрывало реалии секс-индустрии за риторикой про «самоопределение» и «эмпауэрмент» женщин, которые продают секс. Теперь такая же риторика начинает применяться и к покупателям секса, особенно если речь о покупателе из маргинализированного сообщества.

Аргумент о том, что аболиционистские законы лишают мужчин с инвалидностью сексуальных удовольствий, оказался очень полезным в кампании лоббистов за проституцию. Правда, самим людям с инвалидностью этот аргумент никак не полезен, скорее, наоборот.

Во-первых, этот аргумент лишь усиливает проблематичное представление о том, что любое отклонение от стандартов красоты и внешнего вида лишает надежды на взаимный и добровольный секс, а значит, за секс нужно платить. Во-вторых, он подразумевает, что те, кто ухаживает за людьми с инвалидностью, должны позаботиться о сексуальном удовлетворении своих клиентов.

Именно это произошло в Дании, где проституция была легализована в 1999 году, и где социальные работники, ухаживающие за людьми с физической инвалидностью теперь обязаны заботиться о том, чтобы облегчать для клиентов секс. На практике это может означать, например, что социальная работница должна держать и вводить пенис своего клиента в то или иное отверстие.

Авторка: Джули Биндел
Источник: ibtimes.co.uk

Также смотрите: Миф о праве мужчин с инвалидностью на проституированных женщин