Когда я путешествовала, чтобы собрать материал для своей книги о глобальной секс-индустрии, я встретила процветающие организации «за права секс-работников» в странах глобального юга, в том числе, в Восточной Африке, ЮАР, Индии, Южной Корее и Камбоджи.

Ряд представителей этих организаций говорили мне, что движение против проституции – это «белый феминизм», и что подобные феминистки, в том числе африканки, азиатки и представительницы коренных народов, лично пережившие проституцию, навязывают колониальные взгляды на «секс-работу» не белым людям в секс-индустрии.

В ответ на критику решения «Международной амнистии» поддержать полную декриминализацию секс-индустрии, Кеннет Рот, директор правозащитной организации Human Rights Watch, написал в твите: «Все хотят положить конец бедности, но, тем временем, зачем лишать бедных женщин возможности заниматься добровольной секс-работой?» Многие поддержали это заявление Рота, но другие выражали возмущение. В частности, Рейчел Моран, правозащитница, которая сама пережила секс-индустрию, задала вопрос: «Рот, а вам не кажется, что если кто-то голодает, то нужно дать ей еды, а не засунуть ей в рот ваш член?»

Ручира Гупта – основательница организации «Апне Аап», которая занимается профилактикой «проституции второго поколения» в Индии, и помогает более чем 20 000 уязвимых девочек и женщин.
По словам Гупты, Индию использовали в качестве полигона для неолиберальной политики по поддержке проституции, именно здесь ее опробовали и тестировали, потому что женщины в проституции в таких городах как Калькутта, Мумбаи и Дели полностью лишены голоса и каких-либо ресурсов.

В марте 2015 года в начале заседания Комиссии по положению женщин один из высших чинов в ООН «предупредил» Гупту, которая должна была получить значимую награду за свою работу. Ей было сказано, что нормально говорить о «траффикинге», но нельзя говорить о проституции вообще, потому что это оскорбит тех, кто считает «секс-работу» трудом. Однако Гупта отказалась пойти на попятный и изменить свою речь, ведь к тому моменту она уже много лет наблюдала, как лобби за проституцию искажает реалии секс-индустрии в ее стране.

«Термин «секс-работник» был в буквальном смысле изобретен в Индии прямо на наших глазах, – говорит Гупта. – Но в Индии нет ни одной бедной женщины или девочки, которая считает, что можно объединить «секс» и «работу». Сутенеры и администраторы борделей на зарплате начали называть себя «секс-работниками», и это они создали свой собственный профсоюз в компании с потребителями».

Во время исследовательской поездки в Камбоджу, я договорилась о встрече с группой женщин на базе «Женской сети за объединение». Это некоммерческая организация в Пномпене, которая утверждает, что она представляет 6 500 камбоджийских «секс-работниц», и которая ведет кампанию за декриминализацию секс-индустрии.

Женщина из попечительского совета организации решила прийти на мою встречу с женщинами. В течение двухчасовой беседы она постоянно говорила, перебивая женщин, и выглядела недовольной и раздраженной, когда я обращалась к ним, а не к ней.

Женщины отчаянно хотели рассказать о своем опыте ежедневного насилия, которое они терпят от проституторов. Все они говорили мне, как сильно они ненавидят продажу секса ради выживания. Я спрашивала их о том, какие преимущества предоставляет им членство в профсоюзе, но мне ответила женщина из организации, а не они. Она говорила целых пять минут, игнорируя попытки женщин вставить хоть слово. «Если их избивает полиция, им предоставляется юридическое обучение об их правах, если их арестовывают, то мы предоставляем им еду в то время, когда они не могут работать, и если одна из женщин умирает, то будет оказана помощь в покупке гроба», — пояснила она. Мне сообщили, что знание о своих правах помогает им «обретать силу».

Однако женщины передо мной не казались сильными. Некоторые из них забеременели от клиентов и теперь заботились о маленьких детях. Три женщины были ВИЧ-положительными. Каждая женщина множество раз переживала изнасилование. И каждая из них сказала мне, что она бы вышла из проституции, будь у нее хотя бы 200 долларов, чтобы купить официальные документы, потому что без них нельзя устроиться на легальную работу в сферу услуг или на фабрику. Ни одна из женщин не была знакома с международной компанией за декриминализацию, и все они говорили, что хотели бы уйти из проституции.

Как сообщила мне переводчица, ни одна из женщин не называла свое занятие «секс-работой» или себя «секс-работницей». Одна из официальных целей «Женской сети за объединение»: «Бросить вызов риторике в отношении секс-работы, в первую очередь, в том, что касается движения против траффикинга и за «реабилитацию» секс-работников». Все женщины спрашивали меня, где они могут получить помощь, чтобы уйти из секс-индустрии. Тем временем, члены попечительского совета и получающие зарплату сотрудники «Женской сети за объединение» говорят о «правах секс-работников» на конференциях, искажая голоса эксплуатируемых женщин.

Для подобной организации концепция «прав секс-работников», похоже, куда важнее жизней самих женщин. Я спросила представительницу попечительского совета, собираются ли они привлекать средства, чтобы помочь женщинам выйти из проституции. Он сказала мне: «Нет».

Авторка: Джули Биндел
Источник: Newstatesman.com