Во время недавней женской конференции «Унисон» мы организовали стойку для организации «Скандинавская модель сейчас!». Реакция была потрясающий, очень многие женщины подходили к нам, чтобы узнать больше, или просто рассказать нам о том, что они рады видеть нас здесь.

Некоторые женщины рассказывали нам, что во время своей работы в кризисных центрах для пострадавших от изнасилования, в убежищах для жертв домашнего насилия, в реабилитационных центрах для наркозависимых или в службах помощи детям они сталкивались с женщинами в проституции. Для них ужасающие последствия проституции были очевидными: синяки, хронические боли в животе, тревожные расстройства, химические зависимости, которые развиваются из-за попыток терпеть нестерпимое, страх перед сутенерами, которые часто ждут за дверью.

Они говорили очень тихо и спокойно, и все равно ты понимала, какую ярость они испытывают от одной мысли, что мужчины без каких-либо последствий для себя могут причинять такие огромные страдания, которые затем скрываются и не признаются.

Для этих женщин подход «Скандинавской модели», включающий борьбу с мужским спросом, декриминализацию женщин и предоставление им реальных путей для выхода, был очевиден.

Но мужчина у стойки «Международной амнистии», который подошел к нам в перерыв, был явно другого мнения. Он взял один из наших буклетов, раскрыл его с явным неодобрением, сказал, что он посетит наш веб-сайт, чтобы проверить верность приведенных данных.

«Международная амнистия» поддерживает полную декриминализацию секс-индустрии, включая декриминализацию для сутенеров, проституторов и хозяев борделей. Зная об этом, я спросила, как Амнистия может рекомендовать подобный подход, если они не анализировали, что происходит в таких странах как Германия и Новая Зеландия, которые его применили.

«Амнистия провела исследование в четырех странах», — довольно надменно ответил он.

«Да, но ни в одной из них не принята полная декриминализация, которую вы рекомендуете».

«Мы провели исследование в Норвегии», — огрызнулся он.

«Да, но в Норвегии действует Скандинавская модель».

Он разозлился, и я едва успела вставить пару слов, чтобы объяснить про катастрофу в Германии, например, или рост опасных практик в Новой Зеландии, или увеличение секс-траффикинга во всех странах, в которых попробовали полную декриминализацию. Он наклонился вперед, нависая надо мной, и сказал: «Это то, чего хотят секс-работники».

Я попыталась сказать, что большинство женщин переживают проституцию, как можно пережить войну или голод, что они не говорят в унисон, что большинство из них никогда не слышали про «Скандинавскую модель», а если и слышали, то им могли говорить, что такая модель не работает.

Большинство женщин в проституции думают, что речь идет о выборе между декриминализацией и криминализацией, сама Амнистия представляет аргументы именно таким образом.

Разумеется, женщины в проституции хотят, чтобы их не преследовали по закону, и если предоставить им выбор между декриминализацией и криминализацией, то они выберут первый вариант.

Однако те же женщины очень часто меняют мнение, если объяснить им, что при «Скандинавской модели» каждый клиент знает, что женщина всегда может заявить на него в полицию, так что он с меньшей вероятностью будет вести себя агрессивно и с большей вероятностью воспользуется презервативом, а тем, кто хочет выйти из проституции, предоставляется высококачественная помощь.

Мужчина из Амнистии не слушал. Он продолжал перебивать меня и повторять одно и то же все более и более агрессивно. В конце концов, я сказала ему уходить.

Несколько женщин смотрели на эту сцену с открытым ртом. Одна из них потом обратилась ко мне и сказала: «Он же наверняка проститутор. Просто хочет продолжать делать то, что делает, с чистой совестью».

Может быть, она и права. Я видела такую реакцию много раз – практически всегда покупку секса мужчинами и декриминализацию сутенеров оправдывали разговорами про выбор и автономию женщин.

Кто-нибудь из левых активистов оправдывает таким же образом гидроразрывы пласта? Конечно, нет. Это делают только капиталисты и сотрудники компаний, чьи непосредственные интересы связаны с подобными деструктивными практиками, это они оправдываются разговорами про выбор тех, у кого нет возможностей для выбора.

И о чем нам говорит подобная неспособность увидеть логические несостыковки?

История того, как Амнистия приняла свою политику по проституции, очень познавательна. Первый черновик этой политики был написан сутенером – Дугласом Фоксом. В дальнейшем Фокс убедил своих друзей, которые тоже получали доходы от секс-индустрии, присоединиться к Амнистии, чтобы гарантировать принятие политики.

Затем черновик несколько раз переписывался. В первоначальном варианте был пункт о том, что покупка секса – это право человека, но этот пункт убрали, когда поняли, что… э… оправдать его немного затруднительно.

В политику включили раздел про «пересечение дискриминации и структурное неравенство», в котором подозрительно отсутствует обсуждение того факта, что расизм является неотъемлемой частью проституции, а также роли проституции в колониализме и сохранении структурного неравенства между полами. Не упоминается и право женщин и девочек на свободу от коммерческой сексуальной эксплуатации.

При подготовке политики Амнистия полагалась, главным образом, на рекомендации «Глобальной сети проектов секс-работы» (Global Network of Sex Work Projects). Данный факт ранее критиковала феминистская писательница и активистка Кэт Баньярд, которая обнародовала тот факт, что вице-президентша «Глобальной сети» – Алехандра Гил – была сутенершей и не так давно ее приговорили к 15 годам заключения за секс-траффикинг.

Однако суть финальной версии документа осталась такой же, как предлагал Фокс: все аспекты «добровольной секс-работы взрослых», в том числе сутенеры и хозяева борделей (которых теперь называют «организаторами»), должны быть полностью декриминализированы ради «человеческих прав секс-работников», и это несмотря на то, что в 1949 году ООН определила проституцию как явление, несовместимое с правами, перечисленными во Всемирной декларации прав человека.

Чем можно объяснить все это, кроме как пересечением непосредственных интересов мужчин в Амнистии с интересами многомиллиардной индустрии по сексуальной эксплуатации? И многие женщины в Амнистии, которых с пеленок приучали ставить потребности мужчин выше своих собственных, поддержали их, уверенные, что лучший способ обеспечить собственные интересы – задобрить окружающих их мужчин.

А тех женщин, которые знают, что подобные уступки мужчинам лишь сохраняют систему подчинения женщин, разделяют рабочий класс и помогают мужчинам, подвергающим насилию женщин и детей, уходить от ответственности, обвинили в предвзятости и ханжестве и проигнорировали.

Так что политика была принята и теперь ее используют, чтобы оказать давление на правительства по всему миру и добиться легального овеществления женщин на безжалостном и нерегулируемом неолиберальном рынке. Такая вот борьба за человеческие права самых угнетенных.

Авторка: Анна Фишер

Источник: Nordic Model Now!