Интервью Франсин Споренды с Сандрой Новак, которая в течение 6 лет была в проституции в Германии.

Вас вовлек в проституцию сутенер-«любовник», когда вы еще были старшеклассницей. Как он впервые вышел с вами на контакт?

В детстве у меня было много проблем, потому что моя мать была психически больна, а отец нас бросил, так что я очень много времени проводила в Интернете. Там я его и повстречала.

Но до этого была женщина, с которой я подружилась онлайн. Мы болтали, и она выслушивала меня, казалось, ее интересуют мои проблемы. Именно она познакомила меня с тем мужчиной. Потом я узнала, что она бывшая проститутка, он ее проституировал раньше, и когда я с ней познакомилась, они вместе искали «новую девочку».

Вы хотите сказать, что он не смог бы вас завлечь без той женщины?

Я не уверена, но думаю, что не смог бы, это она установила доверие между нами. Я обсуждала с ней свои проблемы, и она была единственной, с кем я могла в то время поговорить, так что да, без нее я вряд ли стала бы ему доверять. Он был на 20 лет старше меня. Она тоже была на 20 лет старше меня.

Вы говорите, что сутенеры-любовники ищут «легкую добычу». Что делает девочку легкой добычей?

Уязвимость, конечно – это девочки из неблагополучных семей, пострадавшие от сексуального или другого насилия в прошлом, лишенные родительской заботы – все это общие условия, приводящие в проституцию. Но все не сводится только к этому. В Германии есть жертвы сутенеров-любовников, которые выросли в семьях без признаков насилия, но они встретили своего сутенера, когда были очень молоды. Это была их первая любовь, а они были типичными подростками, которые бунтовали против родителей…

То есть у них фаза конфликта с родителями, и сутенер вписывается в этот бунт – он продает им романтическую любовь: «Твои родители тебя не понимают» и так далее. Так он их обманывает?

Думаю, да, по крайней мере, в некоторых случаях. Я слышала о случаях в Германии, когда они не были из неблагополучных семей. Так что на самом деле нет девочек, которые находятся в безопасности. Это может случиться с любой девочкой.

Так какой же он, сутенер-любовник?

В официальном немецком отчете «Bundeslagebild Menschenhandel und Ausbeutung 2017» можно прочитать, что одна из четырех жертв торговли людьми была вовлечена с помощью метода сутенера-любовника. Но по моему опыту это встречается гораздо чаще.

Один полицейский из Аугсбурга хорошо это объяснил. Он сказал, что «любовники» — это самые умные сутенеры, потому что если сутенер избивает женщину, то это сразу бросится в глаза другим людям. Такого сутенера гораздо проще привлечь к ответственности и приговорить, чем того, кто притворяется, что у них романтические отношения с женщиной и использует эмоциональные связи, чтобы контролировать ее.

Сутенеры-любовники выглядят совершенно обычными мужчинами. Девочки часто продолжают учиться в школе, иногда даже получают хорошие отметки. Со стороны может быть сложно понять, что происходит, и полиции сложно доказать, что это торговля людьми и сутенерство. Девочка делает это по своему собственному выбору или из-за манипуляций? В Германии добиться осуждения таких мужчин очень сложно.

Мне кажется, этим полицейским был Гельмут Спорер. Он говорит, что стандартные процедуры и допросы в полиции не работают в отношении сутенеров-любовников, потому что кажется, что девушка пошла в проституцию по собственной воле.

Именно! Потому что когда вы находитесь в этой ситуации, то вы думаете, что этот человек вас любит, и вы очень молоды, и вы не в курсе, что есть мужчины, которые ищут в Интернете и поджидают у школ, чтобы найти девочек для вовлечения в проституцию. Вы даже не слышали, что такое бывает, вы думаете, что он вас любит, и вы чувствуете себя обязанной ему.

У вас даже мысли нет, что вы имеете дело с сутенером. Вы думаете, что это отношения. Жертвы сутенеров-любовников, в том числе я сама, часто совершенно не осознают, что они жертвы.

В Германии можно осудить преступника без показаний жертвы, если у суда достаточно доказательств, например, на основании записей камер видеонаблюдения и записей мобильных телефонов, но такие приговоры – большая редкость.

Он специально культивировал у вас эмоциональную зависимость?

Да. Из-за ситуации дома у меня не было настоящих друзей или подруг. Я была очень изолирована. И тут в моей жизни появился он, и это было замечательно – я больше не чувствовала себя одинокой. Он был единственным, с кем я могла поговорить по душам, единственным, кто меня слушал. Он знал о моих эмоциональных потребностях и умело играл на них.

Он говорил, что поможет мне решить проблемы с матерью: «Если ты хочешь уйти из дома, то ты можешь переехать ко мне».

И что произошло потом?

Поначалу о проституции вообще речи не заходило, это типично для таких сутенеров. Сначала им нужно установить эмоциональную связь. Только после того, как они удостоверятся, что девочка в них влюблена и зависит от них, они начинают говорить о своих долгах, которые необходимо выплатить.

До того, как он попросил меня стать проституткой и приносить ему деньги, он водил меня в бордель – просто кофе попить. Сказал, что владелец борделя его друг.

Мне было очень странно внезапно оказаться в борделе. Я его спросила: «Что мы тут делаем?»

Он ответил: «Да ладно тебе, в чем проблема, это такая же работа, как и любая другая. Проституция совершенно легальна, владельцы борделей – это обычные бизнесмены, эти женщины – секс-работницы, не будь ханжой».

Он ссылался на законодательство Германии, оправдывая передо мной проституцию. Этот закон помогал ему, ведь этот закон утверждает именно то, что он сказал тогда мне – проституция такая же работа.

Время шло, я поняла, что он связан с криминальными кругами – он вел дела с «Ангелами ада» и тому подобными людьми. Но я понятия не имела, что это за дела.

Потом он внезапно попросил меня тоже заниматься проституцией. Он сказал мне, что это принесет много денег. Я ответила: «Нет, я не против пить там кофе и видеться с твоими друзьями, но я сама не хочу этим заниматься».

Вот тогда он завел шарманку про свои долги. Если вы кого-то любите, то его безопасность вас беспокоит, вы строите планы о совместном будущем, и вот как я начала этим заниматься.

Когда я была в проституции, я видела много организованной преступности. Проституцию в основном организуют криминальные группировки, и в ней полно жертв торговли людьми и женщин, у которых на самом деле не было выбора.

То есть, вы верили, что он в опасности, и вы единственная, кто может его спасти?

Не знаю, считала ли, что он именно в опасности. Но он говорил о долгах, и что он не может их вернуть, что у него серьезные проблемы. Другими словами, если я ему не помогу, то он еще больше увязнет в опасных делах с людьми вроде «Ангелов ада».

Вы говорили, что если бы государство прямо говорило, что проституция – это насилие, то вы вели бы себя по-другому. Вы считаете, что правительство Германии несет долю ответственности за то, что вы попали в проституцию?

Да, поскольку когда я оглядываюсь назад, я вспоминаю первый раз, когда он привел меня в бордель, тогда мне стало дурно. Я хотела как можно скорее уйти оттуда. Я видела девушек на высоких каблуках, и всех проституторов, покупателей секса, и они все были голыми. Это было очень странное чувство. Я никогда не видела столько обнаженных людей, я была в шоке.

Но на меня повлияла не только его пропаганда, на меня влияла официальная точка зрения, что проституция – это просто работа, услуга, что не нужно быть ханжами, мы должны это принимать.

По сути государство говорит то же самое, что говорил мой торговец людьми. Так что государство помогало ему проституировать меня. Наше законодательство помогает торговцам людьми вовлекать молодых женщин в проституцию, потому что оно заявляет, что проституция – это нормальная работа, и весь вред и насилие в ней становятся невидимыми.

Когда вы говорите: «Это просто работа, это не проблема», то молодые девушки остаются в неведении, и это очевидно на руку торговцам людьми.

Если вам говорят: «Это крайне опасный бизнес, с множеством нарушений прав человека, это унижение человеческого достоинства, там много связей с организованной преступностью», то вы будете осторожнее.

Как я понимаю, вы отказались дать против него показания. Почему, и почему женщине в проституции так сложно, почти невозможно, дать показания против своего сутенера?

Это произошло вскоре после того, как я переехала к нему, тогда я еще училась в последнем классе школы. Я очень хотела окончить школу. Я очень старалась, но в последние два или три месяца стало очевидно, что я не могу быть проституткой ночью и ходить в школу с утра. Это было попросту невозможно, и я бросила школу.

Пару-тройку месяцев спустя в квартиру, где мы с ним жили, постучалась полиция, хотя официально он там не жил, они спросили меня, можно ли им войти. Я сказала «нет». Я не сказала, почему, но это потому, что тогда он был там с двумя другими проституированными женщинами.

Они приняли, что я их не пущу, но попросили меня прийти в полицейский участок в течение следующих нескольких дней. Они сказали, что хотят задать мне несколько вопросов, потому что им сообщили, что меня принуждают к проституции.

Когда они ушли, сутенер и две другие женщины вышли из себя. Они считали, что я пожаловалась в полицию – я этого не делала, но они мне не верили. Они угрожали мне. Одна из них хотела выбросить меня в окно. Они таскали меня за волосы и были очень агрессивны.

Я действительно пошла в полицию несколько дней спустя, но я ничего им не сказала, потому что я боялась, что могут сделать эти люди, и потому что (это очень сложно объяснить), если вы воспринимаете сутенера как вашего бойфренда, то вы не понимаете, что вы жертва.

Некоторые говорят: «Но если тебе угрожали, если тебя хотели выбросить в окно, как можно было не понять, что ты жертва?»

Я отвечаю, что если тебе страшно, это еще не значит, что ты это понимаешь, потому что они говорят, что это все твоя вина. И ты им веришь, особенно если ты очень молода.

Мой сутенер и одна из женщин были на 20 лет старше меня. Они знали, как контролировать меня. Я была очень уязвима в то время из-за ситуации с моей матерью. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что он просто использовал меня и никогда не любил. Так что их стратегия хорошо работала.

Вы описываете психологические манипуляции, которые иногда называют «извращенная коммуникация» или «газлайтинг» — цель сломать ваше сопротивление без физического насилия. Вы могли бы поговорить об этом подробнее?

С течением времени он перешел к физическим угрозам, иногда я боялась за свою жизнь, но поначалу это было как в книге Мари-Франс Иригуайан «Моральные домогательства»: «Это заставляет жертву сомневаться в том, во что она верит. Жертва теряет осознание своей личности. Цель насильника отрицать это и одновременно парализовать ее, чтобы избежать конфликта. … На словах говорится одно, на невербальном уровне сообщается совсем другое. Это парадокс открытого сообщения и скрытого мотива, который отрицается агрессором. Это крайне эффективный способ вывести жертву из равновесия».

Он именно это использовал, когда начал говорить о проституции, моей проституции, как о способе оплатить его долги. Он говорил, что он не хочет на меня давить, что он так меня любит и все такое прочее, но его невербальная коммуникация заставляла меня чувствовать вину, что я не помогаю ему, проституируя себя.

Такая смесь вербальной и невербальной коммуникации заставляет вас чувствовать вину. Он знал, что я начну проституировать себя против воли, и это тот момент, о котором Сунь-цзы говорит в «Искусстве войны»: «Сопротивление врага сломлено без борьбы, без физического насилия».

В данном случае «враг» — это девочка или женщина, которая не хочет проституировать себя, но чью проституцию он хочет эксплуатировать. Кстати, мой сутенер часто говорил про эту книгу, так что он прекрасно знал, что делает.

Что вы думаете о законодательной реформе в Германии в 2017 году? Похоже, что многие нововведения оторваны от реальности (например, интервью с женщинами, чтобы определить, принуждают ли их), соблюдение некоторых невозможно отследить (обязательные презервативы), а службы помощи и консультирования на практике контролируются сторонниками секс-индустрии, например ассоциациями «Дона Кармен» и «Кассандра».

Некоторые положения, похоже, идут в верном направлении, потому что они пытаются уменьшить самые худшие аспекты проституции – например, покупатели секса обязаны использовать презервативы, а женщинам нужно проходить регистрацию.

Но закон все еще не признает, что проституция – это насилие. И все еще не признается тесная связь с организованной преступностью.

В законе есть параграфы, которые кажутся положительными, например, о том, что только люди без судимости могут управлять борделями. Но даже когда я была в проституции (это было до нового закона), настоящими владельцами были не те люди, чьи имена стояли на документах. Настоящие владельцы действуют в тени, полиции о них обычно не известно. Так что на практике это положение вряд ли что-то изменит.

В конечном итоге, этот закон уводит нас дальше в неверном направлении. Чтобы идти в верном направлении, нужно признать, что проституция – это насилие.

Никто точно не знает, сколько женщин находятся в проституции в Германии. Оценки варьируются от 200 000 до 400 000 и даже до миллиона. Большинство женщин попадают в проституцию в Германии не потому, что они всю жизнь об этом мечтали. У нас очень много торговли людьми, множество женщин принуждают к этому, или они были в отчаянной бедности.

Существует очень высокий спрос, и наше законодательство все больше его усиливает, поскольку поддерживает идею о том, что покупать секс – это нормально, и нужно только больше это регулировать. Так что этот закон ничего не решит.

Так что этот закон по сути является снижением вреда. Предполагается, что он должен положить конец «все включено» [когда за фиксированную сумму можно получить любые формы и количество секса] и групповухам, но бордели все еще их рекламируют, просто используют другие слова. Вместо «групповуха» они пишут «оргия». Но это то же самое.

Конечно, групповухи все еще существуют. Как и «все включено», они просто используют другие слова.

После принятия нового закона, у нас появилось больше статистики. Теперь в проституции зарегистрировались 33 000 человек, но реальное количество все еще в районе 400 000.

Некоторые говорят, что Шведская модель загонит проституцию в подполье. Но по статистике получается, что она уже и так в подполье в Германии.

Абсурдно говорить, что Шведская модель загоняет проституцию в подполье. Как говорит Симон Хаггстром (полицейский, возглавляющий борьбу с траффикингом в Стокгольме), у проституторов должна быть возможность найти проституированных женщин. Если эти женщины совсем в подполье, то проституторы не смогут их найти, не будут их покупать, и проституции не будет. Это аргумент лобби за проституцию, который не имеет никакого смысла.

Сейчас Сандра Новак занимается информированием о системе проституции и реалиях разных форм торговли людьми, в том числе о методе сутенера-любовника. Она выступала в парламентах Германии и Италии, она также занимается профилактической работой в школах. Она рассказывает девочкам, как определить сутенеров и как можно защитить себя. Она также состоит в некоммерческой организации «Sisters eV», которая предлагает женщинам помощь в выходе из проституции.

Источник: Nordic Model Now

Вы тоже когда-то пережили сексуальную эксплуатацию? Вы можете поделиться своим собственным опытом на этом сайте. Сделать это можно полностью анонимно через форму на странице.