Книга Ксавьеры Холландер «Счастливая проститутка» («Happy Hooker») была продана тиражом в пятнадцать миллионов копий, по ней также сняли фильм с Линн Редгрейв в главной роли. Холландер писала советы по сексу в Плейбое и написала еще несколько книг о своих сексуальных приключениях. Однако затем, в 2002 году, она опубликовала мемуары, которые очень отличались от ее предыдущих книг. Книга под названием «Больше не ребенок» так и не стала бестселлером, и никто не захотел ее экранизировать. Эта книга была мемуарами о Холокосте.

Лишь немногие из тех, кто помнит «Счастливую проститутку», также знает, что авторка провела два года в концентрационном лагере во время Второй мировой войны. Вот ее история.

Мать Холландер жила в Германии вместе со своей семьей в 1930-х годах, когда Гитлер пришел к власти. Она обручилась с евреем, который был другом семьи, но, запаниковав во время свадьбы, она сбежала. Группа нацистских подростков напала на нее на улице, они избили ее, забросали камнями, обрили ее голову и заставили ее надеть табличку с надписью «еврейская шлюха». Ее семья, которая испытала шок и ужас, переправила ее в Нидерланды. Там она вышла замуж за еврейского врача, который возглавлял больницу в Индонезии. Их отношения до свадьбы были очень короткими, и только после переезда она узнала, что ее муж был знаменитым бабником.

В июне 1943 года родилась Ксавьера Холландер, а два месяца спустя, она и ее мать попали в японский концентрационный лагерь. Ее отец стал заключенным еще раньше. Мать Холландер могла отправиться в лагерь для арийских женщин, где условия были лучше, но она отказалась оставить свою дочь, и решила остаться с еврейскими женщинами и детьми.

Став взрослой, Холландер смогла снова встретиться с другим ребенком из того же лагеря, женщиной, которой было шесть лет на момент заключения. Вероятнее всего информация о личном опыте Холландер была написана под влиянием того, что смогла вспомнить ее подруга.

Холландер вспоминает, что она регулярно видела, как солдаты ласкают и лапают шестилетнюю девочку, которую мать заставляла заниматься проституцией ради еды. Она помнит, что все женщины должны были становиться на четвереньки «как лягушки» перед солдатами.

Женщины должны были подчиняться самым унизительным приказам, а малейшее неподчинение каралось с бессмысленной жестокостью. Любимой практикой мужчин было вставить пальцы в рот женщине и затем разорвать ей рот от щеки к щеке, оставляя кровавое месиво. Чем более жестокие солдаты становились охранниками, тем чаще они наслаждались пытками ради пыток. Они могли разорвать женщине рот, не объясняя, в чем именно была их вина, точно также они могли избить их просто по прихоти. (Hollander, p. 54)

Еды в лагере не хватало, женщины и дети страдали от недоедания. Некоторые из них голодали, и женщины пытались выторговать любую пищу, какую только возможно. Одну женщину поймали с контрабандной едой для голодающего ребенка, и ее сожгли заживо. Мать Холландер смогла пронести брильянты в лагерь, спрятав их во влагалище, и ее тоже поймали. Ее избили и оставили умирать на куче трупов. Хотя ей удалось выжить, она вернулась к дочери только недели спустя.

Холландер дает описание своего единственного не размытого воспоминания:

«Один образ преследует меня: одинокий, напуганный ребенок сидит на маленьком чемодане, в котором лежит все, чем я владела, всхлипывает в ужасе, когда мимо маршируют солдаты, на каждом трое или четверо часов, украденных у женщин, они кричат странные слова во все горло. Киреи, киреи: нагнитесь, нагнитесь! Группа женщин склоняется, стоя на четвереньках как лягушки, а на другой стороне забор с колючей проволокой, орудия наготове, страшные мужчины проходят мимо. Я начинаю рыдать навзрыд. Где моя мама? Никто не приходит, чтобы успокоить меня. Сироты сами о себе заботятся». (Hollander, p. 59)

Тем временем отец Холландер, которого она практически не знала, находился в другом лагере. Его тоже поймали за контрабандой еды, избили, пытали на бамбуковой раме, подключали электроток к гениталиям.

Война закончилась и Холландер с матерью воссоединились с отцом, но перед этим она пережила еще один травматичный опыт. Она забиралась на высохшее дерево, и в результате ее пах проткнула ветка. Ее отнесли в больницу, и она помнит, что там было два врача, которые в шутку сказали ей, чтобы она выбрала, кто будет ее лечить. Нечаянно она выбрала собственного отца, который тоже ее не узнал.

Похоже, что он сделал хирургическую операцию на ее вульве, и воспоминания Холландер об этом эпизоде носят очень странный характер. Она помнит его «гипнотическую силу», которая «как магия струилась из его рук, когда они касались моих интимных частей». Непонятно, идет ли речь о сексуальных действиях с его стороны, или это просто искаженное воспоминание детства, но далее она пишет, «… этот преждевременный эротизм его любящих, умелых рук пробудил во мне то, что развилось в сильную эмоцию, которая граничит с одержимостью». (Hollander, p. 71)

Таковы первые детские воспоминания, определившие судьбу «Счастливой проститутки» — заключение в концентрационном лагере, где все мужчины были чужаками, врагами и садистами, где перед глазами постоянно были пытки и убийства полностью подчиненных женщин, разлука с матерью, голод, а затем генитальная травма, связанная с инцестуозными чувствами.

В какой степени ее постоянное желание сексуально ублажать мужчин можно объяснить последствием травмы, генерализованным Стокгольмским синдромом? За что женщинам разрывали рты, о чем она пишет так подробно, может быть за то, что они не улыбались во время унижений, были недостаточно «счастливыми» во время изнасилований? Холландер отмечает, что в лагере явно были женщины, которые не голодали, и жилось им лучше, чем другим. Позднее, она осознала, что эти женщины занимались проституцией. Какое влияние оказала на нее эта информация? Может, ее знаменитая гиперсексуальность была просто реакцией на сексуализацию совсем маленькой девочки – то ли в лагере, то ли от рук отца, чье сексуальное поведение было причиной проблем в его браке?

По словам самой Холландер: «Характер ребенка как клей, и мое заключение в этом аду за бамбуковой стеной однозначно сформировало мой характер».

Источник цитат:

Hollander, Xaviera. Child No More. New York: Regan Books, 2002.

Рабочие заметки:

Несколько лет назад я писала о травматичном детстве Мэрилин Монро – ее воспитывала мать-одиночка, которая постоянно попадала в больницы из-за психической болезни, и ее помещали в разные приемные семьи. Будучи совсем ребенком, она многократно страдала от сексуального насилия, в пятнадцать лет опекуны фактически продали ее в легальную проституцию – в брак с взрослым мужчиной, который заплатил за такую возможность. В возрасте до двадцати пяти лет Мэрилин уже совершила три попытки самоубийства, к тридцати шести она была мертва. Я спрашивала, как же получается, что женщина, которая могла бы стать символом посттравматического стрессового расстройства, вместо этого, стала нашей иконой для взрослой женской сексуальности:

«То, что описывается как «соблазняющее поведение», на самом деле намекает на сценарий насильник-жертва, и женщинам о многом говорит универсальность этого кода среди мужчин, которые предпочитают воспринимать его буквально. Попросите тех же самых мужчин сымитировать выражения лица, позы или речевые обороты Мэрилин Монро, и они сразу скажут вам, что это заставляет их чувствовать себя нелепыми, инфантильными и униженными. Очевидно, что поведение, которое считается естественным и даже желательным для женщин, является унизительным и абсурдным для мужчин. Загадка женственности или откровенные свидетельства доминирования? Сексуальное поведение женщин, которое идеализирует патриархат — это поведение ребенка-рабыни».

Мемуары Ксавьеры Холландер в этом отношении не менее показательны.

Авторка: Кэролин Гейдж

Источник: Trivia voices